Север и молодежь
В Сыктывкаре в третий раз прошел Северный театральный фестиваль. В этот раз «триеннале» был особенно масштабен, он собрал театры со всего Северо-Запада России. Девиз фестиваля был таков: «Современный театр – молодому зрителю. Традиции и новые практики».
Современная драматургия / Четверг 09 января 2020
Сердечная Вера
В Сыктывкаре в третий раз прошел Северный театральный фестиваль. В этот раз «триеннале» был особенно масштабен, он собрал театры со всего Северо-Запада России. Девиз фестиваля был таков: «Современный театр – молодому зрителю. Традиции и новые практики».
Вопрос о том, как привлечь в театр молодежь и как сделать, чтобы она возвращалась, – вопрос непростой, которым задается вся театральная Россия.
Да и что такое молодой зритель? Откуда его считать?
Например, воркутинский театр привез на фестиваль музыкальную сказку «Буратино», рейтинг 6+ (режиссер Захар Комлев). И несмотря на присутствие на сцене симпатичного музыкального ансамбля, на живое пение, на яркого Буратино Гульнары Хаматнуровой, это все-таки типичная развлекательная детская постановка, которая вряд ли заинтересует более взрослого зрителя.
К детским спектаклям можно было бы отнести и «Синюю птицу» Сыктывкарского театра драмы; однако здесь явно стремление поговорить о серьезном с самой сложной аудиторией – с подростками. Режиссер Татьяна Захарова, художник Анна Репина и хореограф Светлана Скосырская создали необычное, готически-фэнтезийное полотно о поиске сказочного в повседневном, о самостоятельном пути к мечте. Недаром в финале спектакля дочь феи Берилюны встает на ноги, чтобы самой отыскать свою птицу. Правда, «елочные» костюмы персонажей несколько опрощают стиль спектакля.
Воленс-ноленс, подростки проходят в школе и Пушкина, и Достоевского. А значит, классика, вынужденно, – более чем молодежный материал. Главной проблемой постановки русской классики становитcя сам текст, необходимость содержательно донести его для зрителя. За последние 20 лет и советские реалии ушли в прошлое, что говорить о временах помещиков и балов. Ставить это в полном смысловом объеме сложно, если не невозможно.
Театры решают эту непростую задачу по-разному. Например, главный режиссер новгородского театра драмы Михаил Мамедов решил опровергнуть слова Пушкина о том, что проза «требует мыслей и мыслей». Мамедов переписал и дописал текст «Пиковой дамы», насытив его напыщенной риторикой; добавлены сделка с дьяволом, гранатовый браслет и свадьба Лизы с Томским, а также много стенаний, страстей и поцелуев. Вышел удивительно безвкусный спектакль по худшим канонам театра-музея.
По другому пути пошел Сыктывкарский театр драмы в постановке «Горя от ума». Режиссер Юрий Попов сохранил текст и выстроил действие в неожиданном ракурсе: лирическим героем постановки стала Софья (Елена Аксеновская). Все происходящее видится ее глазами: и напыщенный, в стразах и цилиндре, болтун Чацкий (Владимир Рочев), и симпатичный Фамусов – скорее заботливый и громогласный отец, чем самодур (Борис Лагода). А фамусовское общество, с ее точки зрения, – странное гротескное сборище, порой в нелепых костюмах, и, конечно, в валенках: конфликт «французского с нижегородским», европейской и русской культур.
Котласский театр и его главный режиссер Наталья Шибанова и вовсе поместили действие «Недоросля» на детскую площадку. Герои, в элементах исторических костюмов поверх джинсов, стремятся разыграть фонвизинскую историю сегодня, доказать ее актуальность; «дворня» весело танцует хип-хоп. Здесь притягивает внимание Простакова: Ольга Белых играет ее как обаятельного самодура, гиперответственную, гиперзаботливую мать-наседку, на плечах которой держится весь мир. Узнаваемый и живой типаж.
Молодежный театр на Фонтанке привез на фестиваль «Обыкновенных чудиков» по Шукшину: Семен Спивак поставил спектакль со своим выпускным курсом. Здесь Шукшин выглядит в особенности классиком, потому что его рассказы стали основой для ностальгического любования миром советской деревни. На заднике сменяются картины с яркими сельскими пейзажами; в дальней части сцены, за длинным столом, замечательно поют молодые артисты, представляющие идиллическое общество советских крестьян – чистых, красивых и дружных. На авансцене меж тем играют истории из Шукшина – больше как комедию, радостное воспоминание о временах, когда люди были цельными и пели хором.
Две постановки по классике продемонстрировали особенно внимательный и рефлексивный подход к текстам XIX века – важнейшим в истории русской культуры.
Денис Хуснияров и Ася Волошина занялись деконструкцией и реконструкцией гоголевского текста: Театр на Васильевском привез на фестиваль «Мертвые души Гоголя». Умный и тонкий спектакль, решенный яркими театральными средствами. Здесь помещики поют, конферансье объявляет номера, Чичиков смешон и жалок, а проникновенные лирические отступления произносит Душа (Илона Бродская), которая выглядит как негатив портрета Гоголя: белое каре, белые усики, белый фрак. Это ироничное и фрагментарное действо, в особенности в первом акте: что, ждали птицу-тройку? А вот вам! Татьяна Малягина замечательно смешно играет забронзовевшую губернаторшу, и вообще воссоздается актуальный мир геронтократии и коррумпированного чиновничества. По мере нисхождения Чичикова они с Душой сближаются, и в арестованном герое Артема Цыпина вдруг проступает бесконечно одинокий двойник Гоголя – того самого, кто так ловко придумывал миры. Денис Хуснияров получил приз за лучшую режиссуру.
Еще более радикальную реконструкцию провел режиссер Максим Соколов, который поставил в Архангельском молодежном театре «Братьев Карамазовых». Отбросив линейность повествования, театр решает поставить метафизический срез романа Достоевского – и ставит, подчиняя все средства этой непростой задаче. Художник Анастасия Юдина создает мир вечной питерской квартирки с ободранными обоями и креслами, без красного угла, но с возрожденческим портретом на стене. Несмотря на то, что источники света пляшут по тесному пространству, они не могут победить мрак: спектакль очень темный, и по освещенности, и по настроению. Здесь отбирают в Достоевском темное и страшное, чтобы попробовать изгнать достоевщину из современности. И замечательные, честные актерские работы: порывистый и достоверный Митя (Степан Полежаев), сосредоточенный на бессмысленных экспериментах Иван (Вячеслав Кривоногов), трогательный юноша, чья эпилепсия сродни дискотечным содроганиям, – Алеша (Кирилл Ратенков). Евгений Шкаев от разудалого отца-Карамазова переходит к образу черта – персонажа повседневного, даже сочувствующего. Демоничны женщины. Спектакль резко пересекается с современностью: перед Грушенькой лежат дорожки кокаина, песнопения сопровождаются битом в низких частотах, сцена допроса Дмитрия отражает актуальную бесчеловечность судебной системы. «Братья Карамазовы» взяли гран-при фестиваля.
Молодежь, так или иначе, является объектом воздействия образовательной системы. Актуальную тему инклюзивного образования поднимает пьеса Гибсона «Сотворившая чудо», ставшая в последнее время популярной. На фестиваль спектакль по этой пьесе, в постановке Бориса Гранатова, привез Вологодский театр для детей и молодежи. В постановке воплотилось теплое чувство постановочной группы к американской ретро-культуре: на сцене присутствует джаз-банда из музыкантов с чернеными лицами, а герои время от времени поют лирические песни на английском, мало связанные с сюжетом. Стремление успокоить и развлечь зрителя сглаживает драматичность истории о слепоглухонемой девочке, которая так хочет научиться общаться с миром. Интересно следить за Анастасией Латкиной, которая играла резкую, странную, неуклюжую учительницу-северянку, Анни Салливан.
Наконец, современная драматургия. Кажется, этот материал молодежи наиболее близок: именно он говорит о современности языком современности.
Сербская драма была представлена спектаклем Мурманского театра «Профи» по пьесе Душана Ковачевича. Режиссер Югослав Петрович лаконичными постановочными средствами добивается почти кинематографической простоты. Спектакль на несколько устаревшем историческом материале обыгрывает историю смены элит. Но настоящим содержанием постановки становится человеческая история: непростая судьба старого следователя товарища Луки, которого неспешно и выверенно играет Александр Водопьянов (лучшая мужская роль).
Сыктывкарский театр драмы имени Савина именно для молодых зрителей, в рамках своего тюзовского направления, поставил спектакль «Зверь» по пьесе Михаила Гиндина и Владимира Синакевича. Режиссер Денис Рассыхаев решил рассказать историю о страшной угрозе постапокалипсиса: ужасны не материальные лишения, а то, что мы можем утратить человеческое естество. В длинном, масштабном спектакле не совсем гармонично сочетаются два постановочных направления: дидактическое и развлекательное. Целям поучения и потрясения зрителей служат многозначительные пластические пролог и эпилог, многолюдье, звучащая в финале цитата из Библии. Целям развлечения отдан сатирический способ существования главных героев, играющих пародию: людей дегуманизированных, практически неандертальцев. И, поскольку этих странных существ трудно полюбить, финальная катастрофа не воспринимается болезненно.
Театр на Васильевском привез на фестиваль ультрасовременную постановку «Человек из машины» (по пьесе Марии Зелинской «Хуанитас Инжиниринг», режиссер Руслан Нанава). Лаконичный, графически простроенный, очень выверенный спектакль: в картинке, в ритме, в градусе актерского напряжения. Правда, тема роботизации людей так увлекла постановочную команду, что последний сюжетный твист, кажется, не всегда понятен аудитории.
Ксения Ширякина, актриса из Петрозаводска, сыграла моноспектакль «Концерт для фортепиано с актрисой» (режиссер Инна Провоторова). Пьеса Николая Коляды «Родимое пятно» была несколько сокращена, с удалением мотивов апокалипсиса и сумасшествия. Получилась не история из девяностых; вышел вполне современный сюжет о том, как сложно выживать интеллигенции, о женском одиночестве и попытках спасти свою жизнь, а может быть, душу, искусством. Актриса играла на рояле и сворачивалась на нем кошкой; контактно работала со зрителями; представляла театр в театре и пробуждение от сладких грез, – и вся эта непростая амплитуда оказалась ей доступна, без истерик, без перегибов. Ксения Ширякина получила на фестивале приз за лучшую женскую роль.
Лучшим спектаклем малой формы была признана постановка «Машина едет к морю» Национального театра Карелии. Пьесу Алекса Бьорклунда режиссер Александр Овчинников поставил с тремя молодыми артистами. Вовлеченно и очень метко работает Глеб Германов в роли Старика: ни на минуту не упуская пластического своеобразия роли, он в то же время не доходит до гротеска. Дмитрий Иванов сдержанно, лаконично играет неказистого праведника этой истории – дворника Бориса. Андрей Шошкин ищет точные интонации и пластические решения для передачи образа юноши-аутиста Виктора. Предметный мир спектакля подробно воссоздает картину ретро-нищеты: старые одежды, старое кресло, металлические миски, горшок с прахом вместо цветка. Получился серьезный разговор об одиночестве и о мечте, о страхе перед старостью и бедностью, о маргиналах и любви – спектакль по-настоящему гуманистический.
Не все номинации я назвала – их вы без труда найдете в интернете. Важнее поставленный фестивалем вопрос о молодежи в театре. И получается, что юные – универсальная аудитория, которая покрывает все пространство репертуара и, как ни странно, ценит не специальный «молодежный театр», а просто хорошие спектакли. Искусство – язык универсальный: нет здесь ни эллина, ни иудея.